Дешевые панты

Панты — Пантовое оленеводство — довольно своеобразный бизнес. В числе главных «фишек» не только технологические особенности, но и философия участников рынка

Алтайский край и Республика Алтай — лидирующие производители пантовой продукции в стране. Эти регионы дают 98% от общероссийских объемов. Кроме России панты на мировой рынок поставляют Новая Зеландия, Китай, Южная Корея, Канада, США. Но лекарственные препараты на основе алтайского сырья ценятся особо — их уникальность, признанная тибетским монахами, доказана веками практического применения и современными научными исследованиями. Благодаря высокой цене на продукцию рентабельность пантового оленеводства на Алтае в отдельные годы достигала 520%.

Вдохновленные открывшимися в конце 1990-х перспективами, оленеводы стали расширять бизнес. В результате чего только за последние 10 лет поголовье маралов в регионе увеличилось более чем в полтора раза. Однако в этом году сверхприбылей никто не ожидает — до середины ноября корейцы делали вид, что алтайские рога им не нужны, а теперь предлагают производителям крайне невыгодные условия реализации.

Панты на голову

Основная продукция отрасли – панты, снятые в период роста неокостеневшие рога пятнистых оленей или маралов. Представители тибетской медицины высоко ценили их целебные свойства и использовали для лечения и профилактики ряда заболеваний. Корейская традиционная медицина основана на тибетской, поэтому корейцы сегодня являются основными потребителями. У них же сосредоточено около 90% мощностей глубокой переработки пантов.

Долгое время на мировом рынке преобладали алтайские панты — в 1980-х Алтай производил 10 тонн в год, что превышало 60% от общемировых показателей. Сейчас доля алтайских производителей на мировом рынке составляет 5%, при этом объемы производства увеличились в пять раз. Расстановка сил изменилась благодаря бурному развитию марало­водства в Новой Зеландии.

Там оленеводческая промышленность была создана корейцами-иммигрантами. Сегодня в Новой Зеландии 4 тыс. оленеводческих ферм, на которых содержится более 2 млн оленей. Ежегодно страна производит около 500 тонн сырых пантов и по объемам производства занимает лидирующие позиции на мировом рынке. Но экспортировались новозеландские панты по средней стоимости 160 новозеландских долларов за килограмм. Алтайские стоили как минимум в три раза дороже.

Однако основные тенденции развития рынка в Южной Корее заставляют насторожиться мараловодов, зарабатывающих на качестве продукции. Препараты на основе пантов выводятся из сегмента элитных товаров, поэтому дешевое новозеландское сырье переработчиков вполне устраивает.
Подарки сезона-2008

Сами мараловоды с большой неохотой говорят о ценах на панты даже друг с другом. Причина — сложность ценообразования. Стоит отметить, что собственники ферм напрямую с переработчиками сырья не общаются. Схематично механизм сбыта продукции выглядит следующим образом. В первых числах августа на Алтае появляются представители корейских компаний, занимающихся скупкой пантов с целью их дальнейшей перепродажи перерабатывающим предприятиям. Корейцы проезжают по всем хозяйствам, проводя инспекцию товара и договариваясь о цене. На каждую партию она назначается индивидуально и зависит от наличия и процентного соотношения в партии пантов разного уровня качества. Принцип примерно тот же, что и при формировании сладких новогодних подарков — три конфеты по 200 рублей за килограмм, пять конфет по 150 рублей, семь конфет по 100 рублей….

Качество определяется по ряду характеристик, куда входят вес одного рога, правильность формы, количество ответвлений, соотношение нижней и верхней части (на профессиональном сленге называемых «хадэ» и «сандэ»), соблюдение технологий консервирования и прочее. Вес для пантов имеет такое же значение, как для драгоценных камней, — два рога по 500 граммов стоят меньше, чем один килограммовый. Но в итоге цена отдельных экземпляров может превышать 1 тыс. долларов, а в среднем партия в тонну будет продана за 270 тыс. долларов.

Панты, выращенные в разных хозяйствах, оцениваются по-разному. И здесь сложно сказать, какой фактор является основным — качество продукции или умение торговаться. Однако даже средняя цена ежегодно меняется, причем амплитуда колебания довольно высокая: изменение на 40% — это далеко не предел. В прошлом году наблюдалась рекордно высокая цена за последнее десятилетие — впервые после 1996 года за килограмм сухих пантов отдельным хозяйствам корейцы давали более 300 долларов. В среднем же цена повысилась на 30% и колебалась от 160 до 250 долларов за килограмм. Произошел этот резкий скачок благодаря тому, что алтайские марало­воды изначально выбрали правильную стратегию поведения в переговорах с представителями корейской стороны. Высказывались мнения, что в этом году корейцы решили действовать тем же методом. Вернее, не действовать. Они прекрасно знают об особенностях мараловодства и понимают: хозяйствам нужны оборотные средства, чтобы начать подготовку к зиме, поэтому тянут до последнего в надежде, что изнуренные ожиданием и неизвестностью мараловоды особо торговаться не станут. Тем более что Новая Зеландия в очередной раз увеличила объемы производства и начала демпинговать.

Сдвиги в продвижении

Хотя есть и другая версия, объясняющая поведение корейской стороны. Несложно догадаться, что в ее основе лежит влияние финансового кризиса на экономику Южной Кореи. Вполне возможно, что у корейцев действительно нет денег. Сейчас ведутся переговоры о закупке пантов на крайне невыгодных для мараловодов условиях — под реализацию по цене на 40–50% ниже, чем в прошлом году. Отчаявшиеся фермеры боятся делать прогнозы.
Смена ориентации

Монопсония встречается реже монополии, однако последствия примерно те же — правила игры устанавливаются в одностороннем порядке. Алтайские оленеводы вынуждены принимать условия, которые им диктуют корейцы, уже потому, что других покупателей у них нет — 95% произведенных на Алтае пантов уходят в Южную Корею. Процент потребления другими странами настолько невысок, что их даже не стоит принимать во внимание, обозначая перспективы развития отрасли. Единственным выходом из сложившейся ситуации может стать развитие внутреннего рынка и организация сети перерабатывающих предприятий на территории Алтайского края и Республики Алтай. Председатель Союза оленеводов Сибири Александр Попов признает, что при наличии пере­рабатывающих мощностей на территории Алтайского края или Республики Алтай ситуация на рынке пантов была бы более стабильной. «Сейчас только пять процентов мараловодческой продукции, произведенной в регионе, подвергается переработке, не выходя за его пределы, — говорит он. — Если бы мы имели гарантированный рынок сбыта в России, цена формировалась бы исходя из других принципов, нежели сейчас».

В Алтайском крае и Республике Алтай насчитывается 85 оленеводческих и марало­водческих ферм разных форм собственности с общим поголовьем стада 69 тыс. Не­официально многие представители отрасли признают, что при существующей организации рынка это предел, и инвестиции в дальнейшее увеличение поголовья себя не оправдают. О профиците в силу уникальности продукции говорить, конечно, нельзя. Она все равно будет востребована, вопрос только — где и для каких целей. Исходя из этого будет складываться ее стоимость. На рынке Южной Кореи уже становится тесно, тем более что корейцев все больше устраивают менее качественные, но зато дешевые панты новозеландского и собственного производства.

Основной причиной, тормозящей развитие рынка сбыта продукции пантового оленеводства в России, является особая философия ее потребления. Восточный менталитет очень сильно отличается от западного, в том числе и в вопросах медицины. Восточная медицина основывается на понятии жизненной энергии человека. Уровень здоровья определяется количеством этой энергии в теле, концентрацией в отдельных центрах и возможностью свободного перемещения. Панты в понимании тех же корейцев обладают не особым биохимическим составом и комплексом микроэлементов, а мощной энергетикой, которая способна исцелять. Европейскому сознанию, построенному на результатах исследования представителей естественных наук, сложно понять, принять и оценить любую энергию, помимо электрической. Конечно, сейчас их полезность уже доказана научно, но внедрить эту идею в сознание потенциальных потребителей не так просто. Тем более что из-за сложностей с регистрацией препараты на основе продукции пантового оленеводства выпускаются и продаются в формате биологически активных добавок. В итоге немногочисленные предприятия, которые занимаются глубокой переработкой сырья, до 30% полученных от реализации средств тратят на маркетинг и рекламу.

Приманка для туристов

Определенные перспективы у мараловодства открываются в связи с развитием туристско-рекреационной зоны на Алтае. Уже сейчас практически во всех мараловодческих хозяйствах есть такая услуга, как принятие пантовых ванн. Они бывают двух видов — на основе «пантового бульона» и средств глубокой переработки пантов.

На первом этапе консервации панты подвергаются варке. Естественно, часть полезных веществ переходит в воду, в которой они варились, и получившийся «бульон» приобретает целебные свойства. По сути, ванны этого вида являются отходами процесса консервации — их не изготавливают специально и продают как побочно получившийся продукт по сходной цене — от 250 до 800 рублей за ванну в зависимости от уровня сервиса в гостевой зоне маральника. Некоторые туристические базы и санатории в небольших объемах покупают сырые панты и самостоятельно варят бульон. Основной недостаток этой процедуры — сезонность. Поэтому большие санатории, где данная услуга круглогодичная, готовят их на основе порошков и пластин, которые в свою очередь являются продуктом глубокой переработки продукции пантового оленеводства.

«Развитие туристско-рекреационной зоны будет способствовать развитию мараловодства и продвижению продукции на российском рынке, — считает Александр Попов. — Пантовые ванны — только одна из точек соприкосновения. Красивой природы для привлечения туристов недостаточно. Маралы относятся к числу экзотических особенностей региона, и, если их правильно преподнести, они могут стать одним из факторов, влияющих на популярность Алтая».

Очевидно, что популяризация продуктов пантового оленеводства в России займет не один год, а пока панты не востребованы на внутреннем рынке, мараловодство крепко привязано к процессам, происходящим на мировой арене. С другой стороны, отрасль, производящая всего по пять десятков тонн продукции в год, особого значения для экономики страны не имеет, поэтому и внимания ей уделяется немного. В итоге горстка оленеводов остается один на один с последствиями мирового экономического кризиса и западной философией. Не желающей признавать ценность производимой ими продукции.

Источник: «Эксперт Сибирь» №48